Процесс творчества начинается именно тогда, когда вы, достаточно глубоко зная свой предмет, уже можете понять, чего вы не знаете, чего не умеете. Именно здесь и начинается ваша точка отсчёта вклада в науку. Что вы хотели бы в неё привнести, что нового открыли для себя, для общества?

К сожалению, сегодня всё знать невозможно, поэтому приходится выбирать – кем быть и что делать. С этим трудным решением человек сталкивается в самом начале своего жизненного пути – в юности. Конечно, не так‑то просто выбрать себе профессию. Если это труд учёного – то наметить для себя первые темы самостоятельных исследований, найти то, чему посвятишь свою жизнь. Многое здесь зависит, разумеемся, от способностей, от склонностей человека. (Н. Г. Басов)

Присуждение Нобелевской премии происходит по представлению самых крупных учёных различных стран, которым члены Нобелевского комитета рассылают запросы о кандидатах на получение этой премии. Такие запросы ежегодно получал директор Физического института им. Лебедева АН СССР академик Д. В. Скобельцын. Кандидатами на Нобелевскую премию по физике 1964 года Дмитрий Владимирович счёл нужным представить своих молодых сотрудников – членов корреспондентов Н. Г. Басова, А. М. Прохорова, а также профессора Колумбийского университета Ч. Таунса. Одновременно и независимо кандидатуры этих учёных были представлены на Нобелевскую премию и другими учёными Советского Союза и зарубежных стран.

В последних числах октября в ФИАН приехали шведский посол Гунар Ярринг с советником по науке, вице-президентом АН СССР Михаилом Дмитриевичем Миллионщиковым. И в присутствии академика Дмитрия Владимировича Скобельцына Гунар Ярринг торжественно объявил о решении Нобелевского комитета и очень тепло и искренне поздравил награждённых. (Г. А. Прохорова)

Необходимо подчеркнуть, что эта Нобелевская премия, как и все работы по квантовой электронике в ФИАНе, весьма тесно связана с именем Д. В. Скобельцына. Именно он представил эти работы в Нобелевский комитет. Однако главное состоит в том, что благодаря уникальной способности понимать работы других, а также замечательному умению вычленять из них существенное, способное к развитию Дмитрий Владимирович вовремя оценил перспективы квантовой электроники и оказал этим работам, возможно, решающую поддержку. (Н. Г. Басов, Н. А. Добротин, А. И. Исаков)

1964 году мы с А . М. Прохоровым и Ч. Таунсом стали лауреатами Нобелевской премии. Конечно же, для нас такое признание было огромной радостью, но для учёного награды не могут быть самоцелью. Они сами тебя найдут, если ты увлечён своим делом, беззаветно ему служишь, стремишься открыть в нём новые свои пути. Так, наши исследования в области радиоспектроскопии выросли в новое направление в физике. Современные средства науки позволяют решить проблемы, стоящие перед человечеством, связанные с развитием техники и производства. Человечество всё глубже постигает законы природы и общественного развития и процесс этот, по‑видимому, не имеет предела. Знания и умение их применять – главные наши богатства. Мы совершенствуем и перестраиваем свою жизнь, наполняем её новым содержанием на основе этих знаний. Но приобретение знаний – сложнейший многогранный процесс, требующий упорного труда и смелой творческой мысли. Наука, как и искусство, не терпит серости, фальши, безразличия. Ещё Гёте говорил: «Человек должен верить, что непонятное можно понять, иначе он бы не стал размышлять о нём». Философский взгляд учёного на то, чем он занимается, помогает ему в осмыслении конкретных проблем. (Н. Г. Басов)

Дорога промелькнула быстро, перед ними выросло величественное старинное здание. Гранд-отель! В холле их уже ждало несколько представительного вида господ. Отдохнуть не пришлось… На них обрушилась первая пресс-конференция.

От традиционных «Бывали ли вы раньше в Швеции? Как вам понравился Стокгольм?» перешли к вопросам о научных планах, новых лауреатах, о том, как они оценивают перспективы квантовой электроники. Но репортёров это не удовлетворило. Они искали «изюминку», и кто-то обратился к Басовой: понимает ли она что-нибудь в работе мужа? Молодая тёмно-волосая женщина с высокой причёской обвела присутствующих живыми блестящими глазами и, слегка усмехнувшись, сказала:

– Это нелёгкий вопрос. Дело в том, что мой муж шёл по моим стопам.

Зал замер. Затихли даже кинокамеры.

– Я физик. Будучи студенткой, в своей дипломной работе я изучала молекулярные пучки. И вот мой муж вместе с профессором Прохоровым создал квантовый генератор, в котором основную роль играет молекулярный пучок. Все дружно рассмеялись и зааплодировали.

– А потом? – раздались голоса.

– Затем я приступила к исследованию полупроводников. И что же? Мой муж предложил использовать полупроводники для создания лазеров и вскоре построил различные типы полупроводниковых лазеров.

– Значит, часть Нобелевской премии по праву принадлежит вам! – в тон ей заметил кто-то из зала.

Репортеры были в восторге. (И. Радунская)

Основное торжество проходило в концертхолле под звуки фанфар. Король Швеции Густав VI Адольф торжественно вручил лауреатам дипломы и медали. Затем был большой приём в королевском дворце. Молодые принцессы были улыбчивы и приветливы, принцессы постарше – величественны, их диадемы излучали тысячи огней. Дамы из уважения к королеве, которой было тогда 82 года, должны были быть в белом, так как она предпочитала этот цвет. Лауреаты по очереди беседовали у камина с королём, который скорее был похож на учёного мужа – он и в самом деле был учёным в области палеонтологии, а королева в краткой беседе сообщала, что она была в России на трёхсотлетии дома Романовых. (К. Т. Басова)

Началась церемония. На сцене студенты вновь вскидывают фанфары. Королевская семья и все присутствующие встают. Медленно появляются нобелевские лауреаты. Входят они парами: лауреат в сопровождении члена Нобелевского комитета. Их встречают аплодисментами. Раздаются гимны. После поклона лауреаты садятся, садятся и все присутствующие. Официальную часть открывает президент Нобелевского фонда профессор Тиселиус (лауреат Нобелевской премии по химии 1948 года). Его речь посвящена целям и задачам Нобелевских премий. Далее представляют каждого нобелевского лауреата.

Начинают с физиков, со старшего по возрасту: профессор Чарльз X. Таунс (США), профессор Александр Михайлович Прохоров (СССР), профессор Николай Геннадиевич Басов (СССР). Каждый из них встаёт и раскланивается. Представляет их профессор Шведской Академии наук Бенгт Эдлен. Он торжественно начинает: «Премия присуждена за основополагающие работы в области квантовой электроники, которые привели к созданию генераторов и усилителей, основанных на принципе лазеров-мазеров…» И подробное изложение истории и содержания работ. Речь оканчивается словами: «Открытие лазера дало в руки исследователей новый замечательный инструмент, эксплуатационные возможности которого находятся пока ещё в зачаточной стадии развития. Потенциальные возможности лазеров широко известны и признаны как в области техники, так и не в меньшей мере в области связи. Когда речь идёт о специальном использовании этого огромного сгустка энергии, то необходимо очень ясно представить себе, что такая энергия, очень ограниченная во времени и в пространстве, имеет особое значение при работах на микрошкале, например, при микрохирургических операциях. Необходимо при этом специально отметить, что излучение лазера не может причинить никакого вреда, если соблюдать известную осторожность. Миф о «смертоносном луче» можно поэтому окончательно и бесповоротно опровергнуть…»

Но вот к королю подкатывают столик с наградами. Три физика в том же порядке, в каком они были представлены, по очереди спускаются со сцены по специальной парадной лестнице и подходят к королю. Король каждому вручает диплом лауреата и крупную золотую медаль. Награждённые раскланиваются и поднимаются на своё место. При церемонии вручения наград все присутствующие стоят. Стоит даже королева, несмотря на свой преклонный возраст и тяжёлую болезнь. Мы стоим так близко, что слышим пожелания короля каждому награждённому. Все доклады и разговоры ведутся на английском языке. (Г. А. Прохорова)

Николай Геннадиевич сделал чрезвычайно много в области, которой он посвятил свою жизнь. Я беру на себя смелость утверждать, что если бы существовал рейтинг Нобелевских премий, то премия «За фундаментальные исследования, приведшие к созданию мазеров и лазеров», полученная им в 1964 году вместе с А. М. Прохоровым и Ч. Таунсом, заняла бы одно из первых мест. Действительно, вклад квантовой электроники в современную цивилизацию исключительно высок и сопоставим с открытиями рентгеновских лучей, радио, транзисторов. (О. Н. Крохин)

Чествовали Александра Михайловича и Николая Геннадиевича на большом банкете-капустнике, где в ролях шведского короля, королевы и их свиты выступали наши сотрудники. Всем были написаны речи, всё было очень торжественно. Позже состоялось застолье с шутками, песнями, танцами, всё было, как на любом банкете по какому‑то случаю: Барчуков пел романсы – хорошо он умел петь, Лида Кальченко пела свою любимую лирическую песню. Лева Кулевский пел так, что заслушаешься – недаром же он учился у артиста Большого театра Батурина и, я думаю, только из‑за зрения не попал на профессиональную сцену. А как забыть пение Рольки Шабанского или пение прекрасного тенора и игру на рояле выпускника консерватории Володи Черемисинова?.. (Т. М. Мурина)

Н. Г.Басов иА. М.Прохоров в СССР и автор этих строк в США были первыми, кто предпринял серьёзные попытки разработать устройства для получения усиления при вынужденном излучении, т. е. создать приборы, в наше время получившие наименование мазеров и лазеров. Их идеи и разработки в области квантовой электроники сыграли решающую роль в развитии этой области как в науке, так и в технике. (Ч. Х. Таунс)

Басов. Учёный с мировым именем. По праву стоит на почётном месте в списке самых выдающихся деятелей науки. И в то же время владеет искусством не подчеркнуть своё интеллектуальное превосходство перед собеседником.

Сдержан. Скромен до застенчивости. Слушает – каждое слово впитывает.

Любит пошутить. Тонко оценивает юмор ситуации. Хохочет басовито, словно оправдывая фамилию. Так и взрывается смехом.

И ещё есть в нём одна особенность. Я не встречал её у других. Во всяком случае, выраженную так отчётливо.

Вот улыбается, слушает, молчит. А сам – это даже ощущаешь – как бы заряжается упругой внутренней энергией. Темнеют и становятся глубокими-глубокими глаза. Шире шаги по комнате. Из угла в угол.

А потом – быстрая, как молния, фраза-афоризм. Сказал – словно разрядился. И снова сидит, молчит – набирает силу.

Уже потом, когда в институте ребята Басова включили оптический квантовый генератор и стеклянная трубка начала краснеть, краснеть, будто готовясь к очень трудной работе, а потом «выстрелила» тоненьким лучом, я стал мучительно вспоминать: «Где же я видел подобное?»

И вдруг осенило: «Ну да. Конечно же, Басов. Он сам как лазер».

Хотел сразу же поделиться своим «открытием» с физиками, но вовремя вспомнил манеру работы лазера и перед тем, как выпалить фразу, сделал солидную паузу.

Выпалил.

Физики тоже подумали-подумали и синхронно кивнули головами:

– Похож.

А потом ещё подумали и коллективными усилиями подвели под высказанный тезис теоретическую базу.

Человек выражает себя в своих произведениях. Чайковский даже внешне похож на свою музыку, мягкую, лиричную. Бетховен – на свою, мощную, богатырскую. А Лев Толстой? С первого взгляда скажешь, что только такой человечище мог написать «Войну и мир». Так почему же лазер не должен походить на своего хозяина? (В. В. Аникеев)